Залоговые аукционы (по материалам «Коммерсанта», 1996)

Правительство отдаст банкам деньги

Правительство действительно намерено вернуть часть кредитов, полученных им на залоговых аукционах в конце 1995 года. Если до вчерашнего дня слухи об этом подпитывались лишь «утечками» информации из Госкомимущества и размышлениями обозревателей, то вчера было сделано первое совершенно официальное заявление по этому поводу. В эксклюзивном интервью Ъ новый руководитель приватизационного ведомства Александр Казаков заявил, что «правительство просто обязано вернуть часть полученных кредитов» (полностью интервью Александра Казакова будет опубликовано в одном из ближайших номеров газеты).

До вчерашнего дня не было ни одного официального заявления о том, что правительство хочет пересмотреть результаты прошедших в конце прошлого года аукционов по залогу принадлежащих государству пакетов акций. Однако эта идея, что называется, висела в воздухе: конфликт вокруг РАО «Норильский никель», отставка Анатолия Чубайса – все это подводило к тому, что итоги аукционов не останутся неизменными. Словом, дело было лишь за тем, кто первым произнесет эту фразу.

Решился это сделать новый председатель Госкомимущества Александр Казаков. В интервью Ъ он заявил, что «правительство просто обязано вернуть часть кредитов, иначе это будет просто экспроприация» (очевидно, имеется в виду экспроприация победителями залоговых аукционов государственной собственности). Правда, накануне первый вице-премьер Олег Сосковец, представляя Казакова сотрудникам ГКИ, заявил, что «залоговые аукционы следует продолжать». Но учитывая сказанное самим Казаковым, следует сделать вывод о том, что фразы о продолжении аукционов в их нынешнем виде произносятся скорее по инерции. Александр Казаков, в частности, сказал: «Мы будем вынуждены остановиться на том, что есть, – дай Бог довести до конца те аукционы, которые уже состоялись». По его словам, прошедшие залоговые аукционы «вызвали неоднозначную реакцию в обществе и в деловых кругах, и поэтому проводить аукционы в прежнем виде не нужно».

Итак, очень похоже на то, что власти уже пришли к принципиальному согласию относительно того, чтобы вернуть кредит некоторым банкам и получить отданные в залог акции. Правда, следует признать, что вряд ли речь зайдет о возврате всех кредитов – хотя бы из-за финансовых проблем: в прошлом году правительство взяло взаймы около 3,65 трлн руб.

Следовательно, проблема заключается лишь в том, как именно вернуть часть наиболее «громких» пакетов – вроде акций РАО «Норильский никель». Дело в том, что разработанные Госкомимуществом правила проведения залоговых аукционов лишь чисто теоретически предусматривали возможность возврата кредита. Практически же речь шла лишь о продаже акций – только из этой выручки правительство могло вернуть кредит.

Проблема возврата усугубляется еще и тем, что в законе о федеральном бюджете на этот год денег на возврат кредитов не предусмотрено вовсе. Более того, в бюджете содержится довольно-таки жесткое задание обеспечить доходы от приватизации в размере около 12 трлн руб. (что без очередной серии залоговых аукционов сделать невозможно).

Что может предпринять правительство? Описать весь спектр возможных действий очень трудно – мало ли чего может взбрести в голову российскому чиновнику. Но вероятно, что в первую очередь правительство попытается полностью отыграть двусмысленную фразу из условий залоговых аукционов: «возврат кредита производится, как правило, из выручки от продажи пакета». Любой сколько-нибудь опытный юрист превратит эту расплывчатую формулировку в железное правило, и с организационной стороной проблем не будет.

Как это ни странно, но и свои финансовые проблемы Белый дом сможет решить простой манипуляцией цифрами. Стоит, скажем, уменьшить бюджетное задание по приватизации (как в прошлом году), а полученные таким образом «дополнительные» доходы пустить на погашение задолженности перед банками. И первая, пока неофициальная информация о возможности такого развития событий уже начала поступать: вчера АФИ со ссылкой на анонимный источник в ГКИ сообщило, что для «возврата денег могут быть использованы средства, которые превысят заложенные в бюджете-96 доходы от приватизации».

Источник: «Коммерсант» № 17(975) от 07.02.1996

* * *

Конфликт из-за залогового аукциона по акциям «Норильского никеля»

Вчера арбитражный суд Москвы поставил точку в споре о законности проведения залогового аукциона, в результате которого ОНЭКСИМбанк, обязавшийся предоставить федеральным властям кредит в размере 771 млрд рублей, получил в залог 38% акций РАО «Норильский никель». Правомерность аукциона поставили под сомнение на суде руководители «Норильского никеля», опасающиеся потери государственного контроля над этим стратегически важным предприятием и не в меньшей степени – потери своих постов в РАО. Суд же не нашел нарушений закона в предоставлении акций в залог банку, о чем и уведомил «Норильский никель», отказав ему в иске.

Предыстория судебной тяжбы промышленного и финансового китов широко освещалась в прессе. Напомним, что в декабре прошлого года ОНЭКСИМбанк, ставший в результате аукциона залогодержателем акций РАО «Норильский никель», направил в правление РАО официальную просьбу провести чрезвычайное собрание акционеров. В повестке дня собрания, намеченного на 2 февраля, значились несколько пунктов, которые не могли не насторожить руководство предприятия. В частности, предусматривалось внесение изменений в устав «Норильского никеля» и пересмотр состава органов управления.

Первые лица предприятия поставили целью под любым предлогом оттянуть это собрание. Они направили в арбитражный суд Москвы два иска. Первый – о запрещении проведения упомянутого собрания, которое, по мнению руководства «Норильского никеля», нарушает права акционеров. Этот иск еще не рассмотрен, однако в качестве временной меры «по обеспечению иска» суд запретил банку проводить внеочередное собрание акционеров до своего решения по делу.

Второй иск, помимо ОНЭКСИМбанка, был предъявлен к ГКИ, РФФИ и Министерству финансов. «Норильский никель» требовал признать незаконными их действия по проведению залогового аукциона. В частности, истец просил отменить распоряжения ГКИ о проведении аукциона и о включении ОНЭКСИМбанка в реестр акционеров, а также кредитный договор, заключенный Минфином от лица Российской Федерации с ОНЭКСИМбанком.

Главным нарушением закона истец назвал на суде тот факт, что распоряжения ГКИ о проведении залогового аукциона не были зарегистрированы в Минюсте. Представитель «Норильского никеля» усомнился в том, что деньги, которые ОНЭКСИМбанк должен был перечислить по результатам залогового аукциона, действительно поступили в бюджет. По убеждению истца, залоговая сделка являлась лишь прикрытием купли-продажи акций предприятия. В результате же потери госконтроля над «Норильским никелем» у его работников могут возникнуть серьезные социальные проблемы, связанные с недопоставкой продовольствия на Север.

Однако ответчики легко парировали аргументы «Норильского никеля». С их точки зрения, упомянутые распоряжения ГКИ вовсе не нуждаются в регистрации Минюста. Суду также были представлены документы о том, что ОНЭКСИМбанк выполнил свои обязательства перед бюджетом. В итоге суд отклонил иск «Норильского никеля», а определение, запрещающее проведение банком внеочередного собрания акционеров РАО, было отменено. Правда, «Норильский никель» намерен обжаловать решение арбитражного суда.

Источник: «Коммерсант» № 32(990) от 28.02.1996
* * *

Что проясняет решение арбитражного суда?

Как ни удивительно это будет звучать для западных инвесторов, присматривающихся к российскому фондовому рынку, но в России уже создана правовая система, худо-бедно защищающая права акционеров. ОНЭКСИМбанк, обладающий большинством голосов в составе акционеров РАО «Норильский никель», вопреки противодействию руководства предприятия все же получает право провести внеочередное собрание акционеров. То есть он имеет возможность приступить к реализации собственной стратегии развития предприятия. Уже один этот факт способен повысить доверие к России, как к объекту инвестирования.

С правовой точки зрения принципиальное значение имеет решение суда признать позицию Минюста о том, что распоряжения Госкомимущества о проведении залоговых аукционов не нуждаются в специальной регистрации. До сих пор «гипотеза о регистрации» служила сильным дестабилизирующим фактором, порождая ожидания пересмотра итогов залоговых аукционов.

Кроме того, сейчас можно более уверенно, чем раньше, говорить о том, что государство не намерено пересматривать свою политику, поощряющую формирование финансово-промышленных групп в российской экономике, и что партия «отдай федеральный пакет», о которой говорил Александр Лившиц, имеет в кабинетах власти большее прикрытие, чем партия промышленников.

Что решение арбитражного суда прояснить не может? Прояснить оно не может будущее самого РАО «Норильский никель», поскольку ни у предприятия, ни у ОНЭКСИМбанка на данный момент нет средств для реализации масштабной инвестиционной программы. И очень вероятно, что эту проблему придется в конечном счете решать государству.

* * *

Итоги приватизации 1995 года и перспективы

Надеявшиеся на то, что вчерашнее заседание правительства внесет-таки окончательную ясность в перспективы российской приватизации, ошиблись. Несмотря на горячие заявления премьера в том духе, что приватизацию останавливать нельзя, обсуждение членами правительства ее прошлогодних результатов и перспектив на этот год ощущения неотвратимости денационализации у корреспондента Ъ не вызвало.

Российское правительство решило обсудить приватизационные итоги 1995 года и задачи на 1996 год, пожалуй, в самый драматичный момент в истории российской приватизации вообще. К апрелю этого года денационализация в России была фактически приостановлена – хотя официальные лица сохраняли дежурный оптимизм и регулярно сообщали, что заминка лишь временная, и необходима она для того, чтобы «слегка откорректировать курс». Нарушить корпоративную этику решился лишь министр экономики Евгений Ясин, который накануне заседания заявил, что «приватизация фактически приостановлена». Впрочем, правительство, немало сделавшее для того, чтобы заморозить разгосударствление, тем не менее постоянно подвергалось критике со стороны парламента за слишком медленный отход от политики массовой приватизации.

Словом, правительство остро нуждалось в таком рассмотрении приватизационных перспектив, которое, с одной стороны, уменьшило бы подозрительность западных кредиторов (проведение приватизации остается одним из главных условий получения внешних займов), а с другой – успокоило бы оппозицию. В этом смысле прошедшее вчера заседание было более чем успешным.

Представлявший Госкомимущество Альфред Кох заявил, что его ведомство готово продолжать приватизацию. Но основываясь на принципиально иных принципах. Во-первых, ГКИ хочет отказаться от массовой приватизации и сделать упор на индивидуальные проекты, используя при этом «не совсем типичные способы размещения акций». Однако этого основополагающего принципа новой российской приватизации оказалось мало даже членам правительства.

Широкие дискуссии о результатах залоговых аукционов и их дальнейшей судьбе продолжились и на заседании правительства. Против схем, использовавшихся в 1995 году, выступили председатель антимонопольного комитета Леонид Бочин (он напирал на то, что на аукционах грубо нарушалось антимонопольное законодательство) и министр топлива и энергии Юрий Шафраник. Последний, по его собственному признанию, «долго, в течении трех лет, не скандалил на заседаниях, и вот наконец решился»: по его мнению, ухудшение всех показателей в нефтедобыче в первом квартале этого года связано только с тем, что акции компаний разошлись на залоговых аукционах.

Погасить скандал, который министр готовил несколько лет, удалось погасить самому премьеру буквально за несколько минут: «Ну, не преувеличивайте, Юрий Константинович, не преувеличивайте. Спад в нефтяной отрасли объясняется не только и не столько этим». Впрочем, хотя почти каждый из выступавших предъявлял свои претензии к приватизации (к слову, не очень-то оригинальные), в заключительном слове премьер постарался доказать собравшимся, что приватизация в России все же будет продолжена: «Пожара больше нет, но и останавливать приватизацию ни в коем случае нельзя».

Ирония же ситуации в том, что приватизации, по крайней мере в первой половине 1996 года, все равно не будет. Вне зависимости от желания правительства. Весьма удачным представляется определение сегодняшней ситуации, данное Альфредом Кохом: дело не в желании правительства продавать или не продавать акции, а в готовности инвесторов их покупать. Теоретические рассуждения о том, что в преддверии президентских выборов, на которых может победить коммунист, вкладывать в национальную экономику деньги будет либо дурак, либо тайный поклонник КПРФ, получили подтверждение в специальном исследовании Госкомимущества. Согласно его результатам, активный спрос на акции некоторых российских предприятий инвесторы готовы предъявить только во второй половине года – после выборов.

По оценкам Госкомимущества, общий инвестиционный потенциал всех категорий инвесторов в ценные бумаги 13 крупнейших приватизируемых предприятий (среди них «Газпром», «Роснефть», «СИДАНКО», «Связьинвест», «Росгосстрах») составляет 8,9 трлн руб. при среднемесячной инфляции в 1–2% и только 2,3 трлн руб. при 5-процентной инфляции. Инвестиционный спрос на акции других (читай – несырьевых) компаний оценивается в 3,3 и 2,9 трлн руб. соответственно. При этом почти половина потенциальных инвесторов объясняет свою осторожность нестабильностью политической ситуации и отсутствием законодательных гарантий инвестиций.

Другими словами, Госкомимущество уже сейчас решило снять с себя ответственность и заранее предупредить правительство, что выполнить бюджетное задание (доходы от приватизации должны быть 12,4 трлн руб.) нельзя даже теоретически. Получить можно максимум 8,5 трлн руб. – при условии, что президентские выборы не изменят принципиальным образом политическую ситуацию в России. Что же будет в том случае, если на выборах победит Геннадий Зюганов, эксперты предсказать не взялись.

Источник: «Коммерсант» № 67(1025) от 19.04.1996

* * *

Госдуме понравилось изучать предприятия

Четыре месяца назад, когда возник конфликт между РАО «Норильский никель» и ОНЭКСИМбанком, Госдума специальным постановлением создала комиссию по расследованию истории с залогом госпакета акций этого предприятия. Сейчас РАО и банк помирились и работают вместе, признав проведение залогового аукциона вполне законным. Но Дума не успокоилась и вчера приняла новое постановление, в котором предложила заменить залог передачей акций в долгосрочное доверительное управление. ОНЭКСИМбанк остался таким решением полностью удовлетворен.

Для начала отметим, что постановления Думы, связанные с конкретными предприятиями, сомнительны с точки зрения Конституции. Утверждение конкретных механизмов приватизации отдельных предприятий входит в компетенцию исполнительной, но никак не законодательной власти. Впрочем, депутатов декларативный характер постановлений, касающихся взаимоотношений РАО «Норильский никель» с ОНЭКСИМбанком, ничуть не смущает – вчера они с готовностью приняли еще одно.

Напомним, что поводом для февральских парламентских волнений стал конфликт руководства «Норильского никеля» с ОНЭКСИМбанком, получившим госпакет акций РАО в результате залогового аукциона. Не вдаваясь в подробности конфликта, Госдума подняла вопрос о вредности залоговых аукционов вообще. Дескать, банки могут не вкладывать деньги в производство, а просто перепродавать полученные пакеты. Было даже заявлено, что в результате залога госпакета дела на «Норильском никеле» резко ухудшились.

Однако на первом же заседании Думы, посвященном этому вопросу, оказалось, что все не так просто. Дела на предприятии резко ухудшились не в результате залогового аукциона, а еще тогда, когда госпакет акций РАО фактически принадлежал руководству предприятия. Тот факт, что именно руководство РАО проводит неэффективную финансовую политику, был подтвержден и главой Красноярской администрации Валерием Зубовым. Он не скрывал своего отрицательного отношения к действиям руководства предприятия. Поэтому Дума повела себя весьма осторожно, создав комиссию с нейтральным названием «по проверке хода приватизации РАО 'Норильский никель' и рассмотрению вызванных этим социально-экономических проблем».

Комиссия действительно была создана и работала в течение четырех месяцев. Тем временем сменилось руководство РАО, и конфликт с банком был улажен. Вчерашним постановлением Госдума как бы подвела итоги работы комиссии. Этот документ, подготовленный в комиссии и внесенный на рассмотрение Думы председателем комиссии коммунистом Петром Романовым, выглядит вполне мирно. По крайней мере, в нем ничего не говорится о пересмотре итогов залогового аукциона по акциям РАО и возвращении к прежнему состоянию, когда контрольный пакет был в собственности государства. Напротив, в постановлении прямо сказано, что возврат к прежней ситуации не решит проблем РАО и не предотвратит неминуемого банкротства, поскольку «государство в настоящее время не располагает ресурсами в размере 4–5 трлн рублей для восстановления оборотных средств РАО 'Норильский никель', поддержания минимально приемлемого уровня производства». А тяжелое состояние РАО объясняется как резким ухудшением общего состояния экономики, так и плохим руководством РАО еще до залогового аукциона.

Романов по этому поводу не преминул с гордостью заметить, что коммунисты не собираются пересматривать реформу собственности; залоговые аукционы – свершившийся факт, сказал он, и изменить ничего нельзя. Правда, авторы постановления все же не забыли обвинить органы исполнительной власти в утрате контроля за хозяйственной деятельностью РАО, а одной из причин его плохого состояния назвали «поспешную и непродуманную приватизацию». В общем, парламент по-прежнему связывает спад в экономике с приватизацией – но теперь делает это заметно осторожнее.

Однако в постановлении есть и новый важный момент. Правительству прямо предлагается трансформировать залог акций в долгосрочное доверительное управление. Это управление акциями должен осуществлять сам ОНЭКСИМбанк или «соответствующая финансово-промышленная группа, в которой ОНЭКСИМбанк выступает в качестве финансового института». Примечательно, что идея трансформации схем залоговых аукционов уже неоднократно высказывалась председателем комитета по приватизации, членом фракции НДР Павлом Буничем. Отметим, что эта схема в принципе вполне реализуема, и ОНЭКСИМбанк, как оказалось, ее поддерживает.

Правительству предложено принять и другие меры. Например, приступить к оздоровлению хозяйственной деятельности РАО, предусмотреть выделение причитавшихся по условиям залогового аукциона средств в бюджет края и города Норильска, разработать федеральную программу социально-экономического и научно-технического развития РАО. При последующей передаче находящихся в залоге акций в долгосрочное доверительное управление правительству предлагается сохранить контрольный пакет акций РАО в госсобственности, создать эффективный механизм управления федеральной собственностью и контроля за ее использованием, выполнить обязательства по инвестициям в размере не менее $1 млн, погасить текущую задолженность РАО перед бюджетами всех уровней и решить социальные проблемы, связанные с жизнедеятельностью региона в условиях Крайнего Севера. В общем, поручений много, но подобные постановления, как известно, не носят обязательного характера.

Вдохновленная продуктивной работой комиссии Дума решила не останавливаться на достигнутом и продолжить анализ ситуации на крупных приватизированных предприятиях. Теперь объектами ее внимания стали АО «Нефтяная компания 'ЮКОС'», АО «Верхнесалдинское металлургическое производственное объединение'», холдинговая компания «Усть-Илимский ЛПК», АО «Апатиты», АО «Березняки», АО «Забайкальский ГОК», АО «Михайловский ГОК», АО «Приаргунское ГХО» и АО «Лензолото». Срок работы комиссии установлен до 1 декабря.

Источник: «Коммерсант» № 96 (1054) от 08.06.1996

* * *

История одного залогового аукциона. Недолгая радость Инкомбанка

Апелляционная инстанция арбитражного суда Москвы отменила беспрецедентное решение этого же суда по иску Инкомбанка к Госкомимуществу России. Банк потребовал отменить результаты залогового аукциона по госпакету акций АО «Сибирская нефтяная компания» («Сибнефть»). Напомним: суд первой инстанции решил, что Госкомимущество незаконно не допустило Инкомбанк к участию в этом конкурсе и впервые результаты залогового аукциона были признаны недействительными. ГКИ отстояло свою правоту в апелляционной инстанции. О перипетиях конфликта – корреспондент Ъ Елена Вранцева.

Проигрышная тактика

Инкомбанк претендовал на участие в аукционах, где разыгрывались государственные пакеты акций нефтяных компаний ЮКОС и «Сибнефть». И оба раза банк на них не допустили. По мнению Госкомимущества, причина этому кроется в тактике самого банка: и в первом, и во втором случае заявки на участие подавались в самый последний момент. В итоге не хватало времени, чтобы исправить допущенные при подготовке необходимых документов ошибки, и к конкурсам банк не допускали. Сотрудники Госкомимущества не отрицают, что на каждом аукционе были опоздавшие, но большинство участников все-таки подавало заявки заблаговременно, чтобы осталось время исправить недочеты: «Было видно, какие банки серьезно были настроены на участие в аукционах: они аккумулировали средства на своих счетах, изучали финансовое состояние компании, чьи акции выставлялись на конкурс, знакомились с ее менеджментом, интересовались ее планами, анализировали, насколько выгодно смогут продать акции. Инкомбанк ничего этого не делал. Не исключено, что он просто блефовал, оттягивая время и коллекционируя поводы для обращения в суд. Нам вообще кажется, что он не собирался участвовать в аукционах и выбрал столь странную тактику, видимо, потому что в тот момент, когда проводились конкурсы, у него не было денег – на акции ЮКОСа у Инкомбанка, Альфа-банка и 'Российского кредита' на троих нашлось лишь $180 млн».

Представители Инкомбанка опровергают версию сотрудников ГКИ. Они считают, что победители аукционов были известны заранее и поэтому всем остальным участникам «специально вставляли палки в колеса». Вице-президент Инкомбанка Сергей Калугин рассказал корреспонденту Ъ, что документы для участия в аукционе по ЮКОСу банк подал почти за 4 часа до окончания приема заявок, но до последнего момента организаторы аукциона не могли решить, можно ли допустить к конкурсу банк, часть средств которого задепонирована в виде гособлигаций. В случае с «Сибнефтью», по словам Калугина, банк привез свои документы за 40 минут до конца регистрации, но долго выяснял с организаторами аукциона, что в документах банка не так.

«Сам регламент проведения аукциона, – говорит вице-президент, – был грубо нарушен комиссией. Конкурс начался на несколько часов позже установленного времени. Я по доверенности представлял интересы компании 'САМЕКО', и комиссия ждала самолета из Самары, которым должны были доставить отзыв моей доверенности на участие в аукционе, подписанный гендиректором 'САМЕКО'. Я показал членам комиссии документы, свидетельствующие, что подобное решение мог принять только совет директоров компании. Но они не захотели их смотреть. 'Откуда взялся отзыв? Скорее всего на гендиректора компании просто надавили'».

Версию об отсутствии у Инкомбанка денег Калугин назвал глупостью: «Мы были уверены, что выиграем аукцион по 'Сибнефти', поскольку поддерживали дружественные отношения с президентом 'Сибнефти' и гендиректором 'Ноябрьскнефтегаза' Виктором Городиловым. В 1994 году Инкомбанк дал Виктору Городилову около 30 млрд рублей на покупку акций своей компании, что позволило предотвратить покупку этого пакета крупнейшим швейцарско-американским банком CS First Boston. К тому же к началу аукциона 'Ноябрьскнефтегаз' задолжал нам примерно 120 млрд рублей и $11 млн. Что касается меня, – продолжает он, – так я был против участия в аукционе. Но руководство банка решило рискнуть».

В кулуарах аукциона

В Госкомимуществе признались, что закулисная подготовка к залоговым аукционам началась еще летом 1995 года. Телефоны ГКИ раскалялись от звонков банкиров. Разговор был примерно такой: «Сергей дает за акции $100 млн. А вы? – Мы $120 млн… Олег предлагает 140. Нет, мы падаем – больше не потянем». Правда, как утверждают в Госкомимуществе, так определялись не победители аукциона, а начальная цена лота. Итоговая сумма, назначенная банками, держалась ими в строгом секрете.

Постепенно определялись и возможные участники конкурса за пакет акций той или иной компании. В кругах нефтепромышленников и банкиров ходили упорные слухи, что «Сибнефть» была создана «под Бориса Березовского, управляющего делами администрации президента Павла Бородина и компанию 'Балкар-Трейдинг'». Ожидалось, что кому-то из них и достанутся акции. Однако позиции «Балкар-Трейдинга» на нефтяном рынке к моменту проведения аукциона были сильно подорваны. Его руководитель Петр Янчев арестован. Самой компании вменили в вину невыполнение обязательств перед иностранными партнерами по экспорту нефти. К сегодняшнему дню она утратила статус одного из крупнейших нефтетрейдеров.

Отличные шансы стать участником аукциона и получить заветный пакет акций были у «Роснефти» – у претендента на акции задолженность бюджету по налогом не должна была превышать 50 млрд рублей, а у «Роснефти», как утверждало ее руководство, долгов не было вообще. Однако в «Роснефти», как рассказали ее сотрудники корреспонденту Ъ, решили, что победители залогового аукциона были расписаны заранее и потому не стали попусту тратить время на бесполезную борьбу.

Сама «Сибнефть» участвовать в аукционе не могла: во-первых, АО по закону не имеет права быть залогодержателем своих же акций, а во-вторых, у нее была задолженность перед госбюджетом. Тогда «Сибнефть» уполномочила стать покупателями акций созданную при ее участии «Нефтяную финансовую компанию» и Столичный банк сбережений, через которые сегодня проводятся все платежи и валютные операции «Сибнефти». Гарантом этого тандема по обоюдной договоренности стал банк «Менатеп». Отбиваясь от обвинений в закулисной игре, замглавы администрации Омской области, представлявший в ходе аукциона интересы территории, Владимир Будков говорил, что «это вполне нормальная и законная тактика участия в аукционах, используемая во всем мире».

Победители и аутсайдеры

Итак, перед началом аукциона расклад сил был таков: Столичный банк сбережений и АОЗТ «Нефтяная финансовая компания», Инкомбанк, АООТ «САМЕКО» (контрольный пакет акций у Инкомбанка), ЗАО «Тонус» и банк «Менатеп». Последний не претендовал на победу, а участвовал в аукционе лишь для поддержки группы Столичного банка сбережений и АОЗТ «Нефтяная финансовая компания» (он же был их гарантом). Это был тактический ход, выручающий СБС в случае, если кого-то из заявителей к участию в аукционе не допустят (конкурс мог состояться, если число его участников было два или более).

28 декабря, за 15 минут до начала аукциона, руководство «САМЕКО» отозвало доверенность своего представителя и компания выбыла из числа участников аукциона. Инкомбанк не допустили к участию. Официальные причины таковы: до окончания срока регистрации заявок банк не предоставил все документы, установленные правилами проведения аукционов; банковская гарантия и баланс банка не отвечали установленным требованиям; объем собственных средств не позволял Мосбизнесбанку выдать Инкомбанку гарантию на $100 млн.

В итоге акции «Сибнефти» достались группе заявителей из Столичного банка сбережений и АОЗТ «Нефтяная финансовая компания» (они предложили кредит в $100,3 млн). Победители не нарушили свою договоренность с руководством «Сибнефти» и сразу же отказались от управления компанией, заявив, что их «устраивает политика, проводимая ее руководством».

Как только закончился аукцион, представитель Инкомбанка разорвал свой пакет, в котором была цифра $175 млн.

«Это был тактический ход, – объясняет замглавы администрации Омской области Владимир Будков. – Инкомбанк изначально не мог не понимать несостоятельности своих притязаний на участие в торгах». Банку ничего не оставалось, как судиться. Впрочем, по мнению представителей ГКИ, как раз к этому он и был готов.

Суд пересмотрел свою позицию

Сначала Инкомбанк попытался оспорить в Московском арбитражном суде результаты залогового аукциона по акциям ЮКОСа. Не удалось, хотя этот спор будет еще рассматриваться в кассационной инстанции суда. Дело рассматривал судья Сергей Хохлов. Затем банк обратился в суд с теми же исковыми требованиями по залоговому аукциону «Сибнефти». На этот раз процесс вела Инна Овчинникова.

Перепалка между представителями ГКИ и Инкомбанка продолжалась довольно долго. Заслушав истцов и ответчиков, суд принял сторону Инкомбанка, решив, что ГКИ грубо нарушил правила проведения залогового аукциона по «Сибнефти», и признал результаты торгов недействительными. Первый вице-президент Инкомбанка Александр Титов прокомментировал для Ъ: «Банк предупреждал, что аукционы проводились не по правилам. Наконец-то это подтвердил и суд».

Адвокат, представлявший в суде интересы ответчиков, отчитался перед руководством Госкомимущества: «Ничего не понимаю. На процессе меня просто не слушали». Ответчики оценили позицию суда как «крайне слабую» и опротестовали его решение в апелляционной жалобе. 22 июля она была рассмотрена апелляционной инстанцией арбитражного суда Москвы, которая согласилась с доводами заявителя. В итоге решение суда о признании недействительными результатов залогового аукциона по «Сибнефти» было отменено, а Инкомбанку отказано в иске. Сразу после процесса представители Инкомбанка приступили к подготовке кассационной жалобы на постановление апелляционной инстанции суда.

На вопрос корреспондента Ъ, как могут развиваться события, если ответчики все-таки проиграют процесс, представители ГКИ ответили, что в таком случае залоговая сделка будет расторгнута. Затем пакет акций «Сибнефти» будет передан в доверительное управление либо победителям залогового аукциона, либо другим коммерческим структурам, которые предложат в результате сделки большую сумму. Из нее правительство сможет погасить свой долг перед СБС и «Нефтяной финансовой

компанией». По мнению представителей Госкомимущества, если сделка вернется в первоначальное состояние, бывшие победители аукциона скорее всего не будут взыскивать с правительства материальный ущерб. «Иначе, – сказали представители ГКИ, – мы вычеркнем их из своего сердца. Это банкам обойдется дороже».

Источник: «Коммерсант» № 125 (1083) от 24.07.1996
* * *

Совет безопасности положил глаз на пакеты и банки. Новая концепция залоговых аукционов

История с болезнью Ельцина и указом о передаче полномочий вызвала настоящую экономическую революцию. Сергей Глазьев, известный своими странными экономическими идеями, решил, что Совет безопасности для начала должен захватить контроль над госпакетами акций, отданными в залог банкам. Президент в ответ поручил подготовить предложения о судьбе заложенных акций одновременно Виктору Черномырдину и Александру Лебедю. Столкнувшихся лбами политиков сможет рассудить только Анатолий Чубайс, который впервые выступит в роли верховного арбитра на экономическом ринге. В любом случае чрезмерная смелость СБ чревата негодованием банковских кругов и общественности.

Давно было ясно, что Совет безопасности готовит наступление, желая захватить господствующие высоты в российской экономической политике (чего стоило хотя бы назначение на пост начальника экономического управления совета Сергея Глазьева, завоевавшего себе репутацию отчаянностью и абсурдностью макроэкономических воззрений). Болезнь Бориса Ельцина оказалась удобным моментом для атаки. В качестве первой высоты Сергей Глазьев и Александр Лебедь избрали госпакеты акций, отданные в конце 1995 года в залог. (Как известно, в обмен на акции 12 крупнейших предприятий, в том числе ЛУКОЙЛа, ЮКОСа, «Сиданко», «Сибнефти», «Норильского никеля», Новолипецкого и Челябинского металлургических комбинатов, российские банки дали бюджету кредит в 4,5 трлн рублей.)

И вот теперь Лебедь направил Ельцину предложение перенести срок продажи заложенных акций с 1 сентября 1996 года на 1 марта 1997 года. Вот что тут имеется в виду. Поскольку государство банкам кредит не вернуло (да и не собиралось), с 1 сентября, согласно залоговому договору, банки вправе заложенные госпакеты продать. Продав, они, естественно, возвращают себе кредит, а все, что удалось выручить сверх того, делится так: 30% – банку, 70% – государству.

Лебедь указал, что сейчас банки как надо эти акции не смогут продать, а вот потом их продажа пакетами по 10–15% от капитала «при грамотном проведении торгов по всем правилам международных тендеров с участием реальных стратегических и финансовых инвесторов» позволит «получить дополнительно в доход госбюджета десятки триллионов рублей». В общем, Лебедь решил сразу сыграть по-крупному, затронув жизненно важные финансовые интересы банков. Достаточно сказать, что банки, получившие в залог акции ЮКОСа и «Сиданко», не пожалели денег, чтобы докупить еще и стать обладателями контрольных пакетов. Когда мы вчера связались с представителями этих банков, они от комментариев воздержались, но довольно твердо дали понять, что их реакция на смелость Лебедя может быть только отрицательной.

Действительно ли предложения Глазьева-Лебедя имеют экономический смысл? Вряд ли. Скорее всего, банки пока ничего продавать и не собираются. Во всяком случае, госпакет «Сургутнефтегаза», который в виде исключения мог быть продан еще в январе, до сих пор остается у залогодержателя, хотя Госкомимущество подтвердило, что он может беспрепятственно реализовать свои права.

Смысл у предложений СБ совсем другой. Если срок продажи будет перенесен, то это покажет, что отныне СБ, и никто иной, распоряжается заложенными госпакетами. То есть если будет надо «национальной безопасности», СБ еще раз перенесет срок или придумает что-нибудь другое, например вообще конфискует пакеты. Тем более что Лебедь послал Ельцину еще и письмо «в связи c назначением главой Госкомимущества Альфреда Коха и его заявлением о готовящихся новых залоговых аукционах».

В письме Лебедь выражает готовность подготовить собственные предложения по правилам проведения залоговых аукционов, а также требует впредь согласовывать эти правила с ФСБ и Службой внешней разведки, которые «способны дать ценные замечания» по поводу того, как аукционы «могут быть использованы зарубежными странами в своих интересах».

Однако администрация президента быстро показала Глазьеву и Лебедю, что одной смелости в России недостаточно. Президент поручил премьер-министру Виктору Черномырдину и секретарю Совета безопасности Александру Лебедю «совместно поработать над проблемой залоговых аукционов и доложить проект решения к 1 октября 1996 года». Чем кончится совместная работа, напоминающая сотрудничество пауков в банке, примерно понятно. Госкомимущество уже заявило, что перенос сроков станет нарушением условий залоговой сделки, причем финансовые структуры, владеющие залогом, вправе опротестовать это нарушение в суде. Правительство, таким образом, подготовит свой вариант решения – сроки не переносить. И на вчерашнем совещании в правительстве это было решительно подтверждено первым вице-премьером Владимиром Потаниным. Лебедь в своем проекте, напротив, будет настаивать не только на переносе сроков, но еще и на пересмотре всей залоговой системы, а также на расследовании деятельности банков.

Возникнет бюрократическая коллизия, и решать ее будет не кто иной, как глава администрации президента Анатолий Чубайс – очевидный автор идеи о том, что Черномырдин и Лебедь должны «совместно поработать». Чубайс остается главным авторитетом в деле приватизации: не случайно созданная им в бытность первым вице-премьером комиссия по бюджетным доходам от приватизации вновь активизировалась с назначением Анатолия Борисовича главой администрации. В итоге Лебедь, очевидно, проиграет. А вот Чубайс выиграет, дебютировав в новой роли – верховного арбитра экономической политики в России.

Источник: «Коммерсант» № 158(1116) от 21.09.1996