А.Б. Чубайс, председатель Госкомимущества в 1991–1994 годах:

«В 1987 году, когда Виталий Найшуль изложил на нашем семинаре в Репине концепцию ваучерной приватизации, мы с Егором Гайдаром разгромили ее до основания. Еще бы: слишком простая схема для сверхсложной задачи. Неизбежно будут миллионы обиженных и недовольных. Нет понимания разницы между химической промышленностью, макаронной фабрикой и сельским хозяйством, не учитывается их состояние. В общем, всё – кони, люди – смешано в кучу, налицо грубость и очевидная примитивность подхода и как неизбежное следствие самое ужасное для нашего народа – несправедливость.

Мы были горячими оппонентами ваучерной приватизации и сторонниками более разумной, справедливой и последовательной денежной приватизации. Собственно, с этого мы и начали: в начале 1992 года запустили ее в розничной торговле, применительно к магазинам. Только на этом маленьком кусочке госсобственности тогда и можно было реализовать денежную схему.

Но уже весной 1992 года стало понятно, что в тех конкретных условиях денежные схемы, пусть объективные и справедливые, просто не впишутся в реальный расклад социально-политических сил в стране и не сработают. По сути, тогда сформировавшееся политическое окно возможностей выглядело просто: реальную большую приватизацию можно было разворачивать в 1992 году только на основе безденежной схемы. Можно привести фундаментальные аргументы в обоснование этой позиции. Упомяну лишь самый очевидный и бытовой: у людей просто не было денег – в объемах, хотя бы сколько-нибудь сопоставимых с совокупной стоимостью всей государственной собственности в стране. Поэтому я вынужден был признать, что прав не я, а Найшуль».

Д.В. Васильев, заместитель председателя Госкомимущества в 1991–1994 годах:

«Предприятие стоит столько, сколько за него готовы заплатить потенциальные покупатели в конкретный исторический момент. Это – главная проблема, которую у нас многие не понимают до сих пор. Одно и то же предприятие в 1992, 1995 и 1997 году могло стоить совсем разные деньги. Потому что инвесторов ожидали совсем разные риски, все зависело от конкретной экономической и политической ситуации.

Предприятие стоит столько, сколько за него готовы платить – это правило работает вне зависимости от того, чем платят – деньгами или чеками. Однако в чем было преимущество чеков? Все-таки они оказались распределены среди населения более равномерно, чем деньги. Основные деньги были сосредоточены всего у 5% населения. Поэтому приватизация за деньги оказалась бы социально совершенно не приемлемой. Она просто не пошла бы.

Странно, что таких очевидных вещей не видят нынешние политики, которые продолжают утверждать, что денежная приватизация в той ситуации была бы гораздо лучше ваучерной».

Приватизация и рынок

Плохое управление государственными предприятиями, дезорганизация, изношенность оборудования и избыток рабочей силы вели к тому, что многие предприятия явно недооценивались, но лишь некоторые специалисты понимали это. И уж совсем немногие понимали значение крупных финансовых потоков, мигрировавших со счета на счет, поскольку марксизм оставил в наследство фетишизацию собственности и явную недооценку роли финансов.

…Многие преувеличивали важность приватизации и недооценивали значение рынка, не понимая, сколь ограничены формальные права собственности без либерализации рынка. Ни одна из социалистических стран не допускала развития рынка капитала. Если не существовало рынков, не существовало и рыночных цен на активы. Их отсутствие заставляло использовать в качестве действующих ценовых параметров балансовые цены или исторические издержки, хотя последние были далеки как от реальных издержек, так и от реальных рыночных цен. Не существовало ни правил, ни институтов для продажи собственности или предприятий. (…) При громадном предложении собственности и нехватке средств на ее покупку собственность неминуемо должна была быть продана дешево, принося дополнительную выгоду тем, кто столь удачно в нужное время оказался при деньгах. Приватизация крупных предприятий являлась предварительным условием развития настоящего рынка капитала и более рационального размещения капитала.

Не многие питали иллюзии об эффективной структуре собственности на ранних этапах реформ. Более широкая экономическая задача, чем реструктуризация предприятий, заключалось в том, чтобы облегчить уход с рынка устаревших предприятий и выход на рынок новых фирм, то есть стимулировать процесс, который Йозеф Шумпетер называл созидательным разрушением. Подобное разрушение могло принимать много форм, но не могло произойти без жестких бюджетных ограничений и проведения процедуры банкротства как окончательного вердикта о судьбе предприятия. В дальнейшем крайне мало компаний были признаны банкротами, но многие были вынуждены продавать неиспользуемые активы, создавая тем самым рынок активов и закладывая основу новых предприятий.

Свернуть текст

Принятые в последнее время указы президента России резко увеличивают объем вовлекаемых в ваучерную приватизацию активов. Теперь сюда включена земля под приватизируемыми предприятиями, до 80% расширена доля продаваемых за ваучеры фондов. Кроме того, в результате переоценки цена фондов многократно увеличена. В среднем по России расчетная рыночная котировка ваучера с учетом вновь открывшихся обстоятельств составит около 1600–1700 рублей.

Ликвидность приобретенных за ваучеры акций тех или иных предприятий – это возможность быстро такую акцию продать. Высокая ликвидность важна для всех инвесторов, а особенно для тех, кто занимается фондовыми операциями: игрой на повышение (приобретением акций с целью их последующей перепродажи) и аквизицией (скупкой контрольного пакета для его дробления и выгодной продажи по частям).

Ясно, что в различных отраслях уровень ликвидности неодинаков: при прочих равных он выше там, где в расчете на инвестируемый ваучер приходится больше фондов, причем в их реальной экономической оценке. Иными словами, на инвестированный в эти отрасли ваучер может быть получена большая по номиналу сумма акций, что на первых порах и будет означать большую ликвидность.

Последнее особенно важно. Обозначенная на ваучере сумма в 10 тыс. рублей сегодня вряд ли может кого-либо ввести в заблуждение. Общеизвестно, что изначально за ней стояла балансовая стоимость приватизируемых фондов в старых ценах, а экономика уже давно освоилась в новых ценовых масштабах. Поэтому реальная оценка фондов, так называемая восстановительная стоимость, должна учитывать по меньшей мере два обстоятельства: уровень износа и размер переоценки в соответствии с недавним президентским указом.

Расчеты показывают, что «наполнение» государственной собственностью одного направляемого в производство чека (после переоценки фондов и с учетом их износа) возрастет в среднем в 15–16 раз. При этом больше всего подорожают вложения в транспорт, торговлю, пищевую промышленность, связь и промышленность стройматериалов. В наименьшей степени окажутся обеспеченными фондами ваучеры, инвестированные в нефтепереработку, машиностроение, черную металлургию.

При этом эксперты отмечают, что сама по себе «обеспеченность» ваучера бывшей государственной собственностью вряд ли сможет оказать непосредственное влияние на курс ваучера, также как, например, обеспеченность рубля «всем достоянием Союза ССР» мало сказывалась на его курсе по отношению к доллару.

Чеки продаются на биржах в рекордных количествах

Никогда еще на фондовых биржах ценные бумаги не продавались в таких количествах, какое было зафиксировано на прошлой неделе. Курс приватизационного чека, по крайней мере, на время вышел из «штопора» и в течение всей недели устойчиво поднимался.

Вчера (20 ноября 1992 года. – ред.) на фондовых биржах объемы торговли приватизационными чеками незначительно сократились по сравнению с четвергом (19 ноября), когда на биржах в Москве и Санкт-Петербурге были отмечены рекордные объемы продаж ваучеров (более 11 тыс. штук на трех столичных биржах). Бум на биржевом рынке приватизационных чеков начал зреть еще в конце прошлой недели… Особенно значительным был рост наличного курса ваучера. Это связано с тем, что многие компании в начале ноября завершили первые сделки по обезналичиванию по схеме: покупка ваучеров за наличные деньги с последующей их перепродажей за безналичный расчет.

Бизнес оказался прибыльным, к нему обратилось большое количество коммерческих структур, и уже с прошлой недели масштабные закупки ваучеров за наличный расчет подтолкнули курс ваучера вверх. Рост его курса (в среднем до 4,7 тыс. рублей за наличный и до 6 тыс. рублей за безналичный расчет) наблюдался на фоне увеличения объема продаж чеков, который вчера превысил отметку 10 тыс. штук.

Свернуть текст

Для тех, кто забыл правила, напомним. Правительство оценило национальное достояние страны – активы всех госпредприятий – в 4 трлн рублей (тех еще, с Лениным). Из них 1,5 трлн рублей (35% достояния) предназначались к бесплатной раздаче 150 млн человек населения РФ, на каждого- 10 тыс. рублей одной бумажкой. Ее можно было: продать; обменять на акции чекового инвестиционного фонда (ЧИФ) и затем получать от него ежегодный дивиденд; самостоятельно обменять на акции какого-то предприятия в ходе чекового аукциона. Аукцион – главный момент приватизации. Каждое акционирующееся предприятие должно было выставить на продажу не менее 29% акций за ваучеры. Граждане были вольны менять ваучеры на акции любого предприятия. Если на 29% акций, скажем, «Газпрома» будет подан один ваучер-заявка хоть ЧИФом, хоть физическим лицом, его владелец получает 29% акций. Если десять заявок – каждому по 2,9% акций. И так далее.

На практике все было сложнее. Предприятия всячески усложняли проведение чековых аукционов, затягивали собственную приватизацию, чтобы к 31 декабря 1993 года, дню, когда ваучер заканчивал свое хождение (позже он был отодвинут на 1 июля 1994 года), заявить о неготовности к чековым аукционам, а также ограничивали круг ваучеровладельцев, которые могут купить акции.

Разобраться во всем этом мог лишь специалист, для которого розово-зеленый отсвет бумажки с картинкой Белого дома и номиналом 10 тыс. рублей (реально за ваучер давали сначала 40 долларов, затем – 10, потом – 5, лишь к весне 1994 года цена стабилизировалась на 20 долларах) был отсветом больших денег.

Специалисты были трех типов. Первые («спекулянты») занимались игрой на ваучерах: покупали дешевле, продавали дороже, а в приватизацию не играли. Вторые («управляющие») организовывали ЧИФы, меняли ваучеры на свои «ценные бумаги», ваучеры вкладывали в акции и потом продавали эти акции тому, кто готов был за них платить деньги. Деньги эти редко раздавались дивидендами акционерам – специалисты их банально уворовывали. Наконец, третий класс специалистов («инвесторы») скупали ваучеры за свои и чужие деньги мешками, а потом в ходе чековых аукционов меняли на акции- но уже для себя.

Свернуть текст

Выбор вариантов льгот определялся стремлением сбалансировать интересы различных социальных групп, утихомирить потенциально взрывные социальные группы – от директоров до членов трудовых коллективов и пенсионеров. Был достигнут баланс компромиссов, который легитимизировал права на собственность всех заинтересованных слоев: первый вариант был более или менее сбалансирован, второй отдавал предпочтение трудовым коллективам и отчасти – директорам, третий был целиком директорский, но оказался обложен такими ограничениями, что директора практически им не воспользовались.

Если приватизация проводилась по предложению трудового коллектива, то применялся один из трех вариантов льгот его членам:

первый – всем членам трудового коллектива безвозмездно передавались привилегированные акции на 25% уставного капитала, но в сумме не более 20 МРОТ на одного; обыкновенные акции до 10% уставного капитала, но в сумме не более 6 МРОТ на одного, продавались по закрытой подписке со скидкой 30% от их номинальной стоимости и предоставлением рассрочки до трех лет. Директору, его заместителю, главному инженеру, главному бухгалтеру предоставлялось право на приобретение обыкновенных акций по номинальной стоимости в пределах 5% уставного капитала, но не более 2000 МРОТ на каждого;

второй – всем членам трудового коллектива предоставлялось право приобретения обыкновенных акций суммарно до 51% величины уставного капитала. Цена акций была установлена Госкомимуществом в размере 170% номинальной стоимости. Комитеты по управлению государственным имуществом с согласия трудового коллектива могли разрешить участвовать в закрытой подписке на акции работникам предприятий, входивших в единый технологический комплекс с приватизируемым предприятием;

третий – группе работников предприятия предоставлялось право на приобретение обыкновенных акций в сумме до 20% уставного капитала при условии, что она берет на себя ответственность за выполнение плана приватизации предприятия и недопущение его банкротства, а также получает согласие трудового коллектива на заключение соответствующего договора, срок действия которого не более одного года (без права продления). Эта группа приобретала акции по истечении срока договора. На период его действия ей передавалось право на голосование 20% акций, принадлежавших фонду имущества. Если группа не выполняла условия договора, право на опцион утрачивалось и акции поступали в продажу. Члены группы несли материальную ответственность имуществом, принадлежавшим им на праве частной собственности и вносимым в виде залога на сумму не менее 200 МРОТ в расчете на каждого члена группы. При этом всем работникам предприятия (включая членов группы) продавались по закрытой подписке обыкновенные акции, составляющие 20% величины уставного капитала, но на сумму не более 20 МРОТ в расчете на одного работника, со скидкой 30% от их номинальной стоимости и с предоставлением рассрочки на три года. Третий вариант мог применяться только на предприятиях с численностью более 200 работников и балансовой стоимостью основных фондов от 1 до 50 млн рублей.

Во всех трех вариантах 10% средств, поступивших от продажи акций приватизируемого предприятия (за исключением акций, проданных членам трудового коллектива), зачислялось на личные лицевые счета приватизации его работников.

Решение о выборе второго или третьего варианта предоставления льгот принималось общим собранием членов трудового коллектива либо удостоверялось их подписными листами и считалось принятым, если за него проголосовало не менее 2/3 общего числа работников. Если такого решения не было, льготы предоставлялись в соответствии с первым вариантом.

Свернуть текст

Сегодня никто не спорит, что приватизация была необходима, и реализация любого ее плана требовала не только расходов на организацию и разъяснительную работу, но и трансакционных затрат. Мнения расходятся по поводу того, как следовало проводить приватизацию. Чаще всего выделяют три концепции.

А. Концепция case-by-case, штучная приватизация предприятий с предпродажной подготовкой каждого из них, со спецификацией продаваемой собственности. Я это называю западной моделью, поскольку она была использована и в Латинской Америке, и в Великобритании, когда М. Тэтчер взялась за приватизацию угольной промышленности. К этому типу Л. М. Григорьев относит и приватизацию в Восточной Германии, в отличие от других носившую достаточно массовый характер и проведенную в короткие сроки.

Б. Югославский вариант рабочего самоуправления или без передачи титулов собственности (акций) работникам предприятий, или с передачей акций. Даже при раздаче титулов собственности всем членам трудовых коллективов при условии ограничения прав миноритарных акционеров в пользу менеджеров получается примерно одно и то же: реальная приватизация в пользу менеджеров, которые, даже если декларирована коллективная собственность, контролируют потоки доходов и расставляют людей. Фактически это реализация главных прав собственности, хотя бы на основании должностных полномочий.

В той или иной форме такая номенклатурная, или инсайдерская, приватизация началась в СССР после принятия Закона «О государственном предприятии» от 30 июня 1987 года, затем Закона «О кооперации в СССР» от 26 мая 1988 года и Основ законодательства СССР об аренде (Закона СССР от 23 ноября 1989 года). Последний допускал аренду с выкупом, в том числе за счет прибыли предприятия, которая формально принадлежала государству до тех пор, пока предприятие не будет выкуплено. То есть это была приватизация задаром, в пользу управляющих предприятием и чиновников из министерств, особенно тех, которые могли посодействовать принятию благоприятных для будущих собственников решений в уполномоченных на то инстанциях. Предполагались и определенные привилегии для трудовых коллективов (отсюда слово «инсайдерская»).

В. Массовая приватизация с использованием приватизационных чеков (ваучеров). Летом 1991 года Верховный Совет РСФСР принял вариант именных приватизационных счетов (без права обмена), который зимой 1992 года команда А.Б. Чубайса трансформировала в вариант приватизационных чеков, допускавших куплю-продажу. В чистом виде этот закон не мог быть реализован, так как по социальным и политическим причинам члены трудовых коллективов должны были получить какие-то привилегии. Ведь принцип «земля – крестьянам, фабрики – рабочим» еще с 1917 года был символом справедливости, так и не воплощенным в жизнь.

Попытаюсь оценить эти варианты, используя пять критериев, которые обычно предлагают исследователи.

Эффективность. В какие сроки частная собственность продемонстрирует свои преимущества перед государственной, то есть эффективность предприятий и экономики в целом окажется выше, чем прежде?

Бюджетные поступления от приватизации. За какие суммы будут проданы госпредприятия? Как это поправит финансы государства?

Трансакционные издержки. Какими будут расходы и потери от приватизации? Сколько времени потребуется для адаптации экономики к новым институтам?

Осуществимость в короткие сроки. Так как предстояло перевести в частную собственность не менее половины государственных активов, чтобы дать возможность работать рыночным механизмам, массовую приватизацию нужно было провести быстро. Или она могла не получиться вовсе.

Время легитимации. Насколько быстро большинство населения признает итоги приватизации и согласится с ними?

Пока мы говорим о планах приватизации, и нам еще неизвестно, что получится в итоге реализации каждого из вариантов. Буду рассуждать логически и выставлю субъективные вероятности, представив, как я мог бы оценить их 18 лет назад (табл.).

Вариант А (штучная приватизация, западная модель) имеет лучшие оценки по четырем критериям и худшую – по осуществимости в короткие сроки. Правда, есть опыт быстрой приватизации в Восточной Германии, проведенной Опекунским советом. Но нужно учесть, что продажи проводили специалисты из Западной Германии, инвесторы были оттуда же или из других западных стран, то есть они имели деньги. Требование продать подороже не выдвигалось. Напротив, можно было купить фабрику за 1 марку, но с условием будущих инвестиций в реструктуризацию при сохранении рабочих мест. А в Великобритании и Латинской Америке критерий осуществимости в короткие сроки вообще не выдвигался. Приватизация английской угольной промышленности продолжалась 11 лет.

Второй критерий в России реально не мог выдвигаться, потому что ни у кого не было денег. А предлагать государственные активы иностранцам без конкурентоспособного участия граждан страны было невозможно по политическим соображениям, в том числе из-за критерия легитимации. Это наша культурная особенность – распавшаяся великая империя с ущемленным достоинством после 74 лет коммунизма во «вражеском» окружении. Осуществимость в таких условиях была важнейшим критерием. Во всяком случае, тогда почти все сторонники реформ были в этом уверены, потому что «страшнее коммунизма зверя нет». Поэтому в российских условиях вариант, А не выглядел наилучшим.

Вариант Б (инсайдерская приватизация) был легче всего осуществим. Более того, его реализация уже шла спонтанно, чему было достаточно свидетельств. В то время я интересовался народными предприятиями, приватизируемыми по методу ИСОП, и познакомился с опытом Московского вентиляторного завода. Там акции были розданы поровну всем членам трудового коллектива. Через два года контрольный пакет был консолидирован в руках немногих высших менеджеров, которые изначально реально контролировали финансовые потоки. Но эти люди не могли принести инвестиции. И легитимация такой приватизации была наиболее затруднительна. В стране уже кипели страсти по поводу чиновников, которые записывали на себя крупные пакеты акций за недокументированный интеллектуальный вклад, а также против зарвавшихся кооператоров. В связи с этим трансакционные издержки представлялись чрезмерно высокими.

Вариант В (ваучерная приватизация) в чистом виде был вообще неосуществим, поскольку его не поддержала бы ни одна социальная группа. Он мог опереться только на интересы широкой коалиции людей, не занятых на приватизируемых предприятиях. Но такая коалиция по природе своей не поддается организации, особенно в короткие сроки. Если же приватизационные чеки (ваучеры) сделать именными, закрепленными персонально за конкретными людьми без права передачи или продажи, то этот вариант гарантирует и самую низкую эффективность – инвестиций не привлечь. Уже одно это затруднит в будущем его легитимацию и будет вызывать немалые трансакционные издержки. Но все же, на мой взгляд, по этим двум критериям у варианта В были преимущества перед вариантом Б.

Отсюда можно сделать вывод: в чистом виде ни один из этих вариантов не годился для России.

Программа приватизации, предложенная командой А.Б. Чубайса, сочетала в себе все три варианта. В ее основе на первом этапе (массовой приватизации) был вариант Б, хотя привилегии для трудовых коллективов и менеджеров представлялись дополнением к основной схеме, поэтому и назывались «варианты льгот для трудовых коллективов». Вариант В рассматривался как дополнительный: 29% акций приватизируемых предприятий предназначались для остального населения, которое могло их получить в обмен на свои ваучеры. Тем самым предполагали соединить осуществимость, свойственную варианту Б, с меньшими трансакционными издержками и более легкой легитимацией, которых ожидали от варианта В. Через два года, после завершения массовой приватизации, планировали перейти к варианту, А, чем и стал этап денежной приватизации. На первый взгляд не такой уж плохой план среди имевшихся возможностей, я бы даже сказал – хороший.

Правда, все декларации о «народном капитализме», о 40 млн акционеров и об эффективных собственниках, с которыми выступал Чубайс на первом этапе, оказались пропагандой. А реальная задача, которая выясняется из анализа плана и его реализации, ставилась так: провести приватизацию быстро и в условиях гражданского мира. Ради последнего выстраивался баланс интересов основных социальных групп – членов трудовых коллективов, директорского корпуса, топ-менеджеров, остального населения и новых предпринимателей. Только из среды последних и части директорского корпуса можно было ожидать появления эффективных собственников, и то не сразу, так как:

во-первых, члены трудовых коллективов получили выбор из трех моделей льгот, в том числе вторую, допускавшую выкуп до 51% акций, из них половину – за ваучеры. Лозунг «фабрики – рабочим» мог быть реализован;

во-вторых, менеджеры имели возможность сохранить контроль над предприятием и, используя свое влияние на трудовой коллектив, в конечном счете консолидировать контрольный пакет в своих руках;

в-третьих, остальное население получило ваучеры и надежду, что на них оно сможет приобрести акции предприятий, приносящие солидные дивиденды. Этим надеждам не суждено было сбыться;

в-четвертых, новые предприниматели прямых выгод не получили. Но новшество Чубайса по сравнению с законодательством о приватизации Верховного Совета РСФСР состояло в том, что именные приватизационные счета были заменены приватизационными чеками, которые можно было продавать и покупать. Это открыло путь к консолидации капиталов, в том числе новыми предпринимателями, и к появлению стратегических инвесторов из их числа.

Можно сказать, что возможности, предложенные большинству граждан (членам трудовых коллективов и остальному населению), были призрачны. Чтобы добиться их реализации, нужны были колоссальные усилия, в том числе многочисленных активистов, например по реализации идей рабочего самоуправления на базе второй модели льгот. Эти усилия некому было предпринимать – не было таких активистов.

Данные популистские обещания изначально были обречены на невыполнение. Для экономики, для ее будущего развития это было хорошо, для будущей легитимации прав собственности новых владельцев – плохо. Но создавались условия для того, чтобы бывшие государственные активы попали в руки эффективных собственников (если не сразу, то после перераспределения через рыночные и иные механизмы), а также для достаточной концентрации активов, которая оправдала бы инвестиции.

Свернуть текст

В начале ноября 1992 года увеличился объем продаж на приватизационных аукционах, проводимых местными фондами имущества. Сохранилась наметившаяся в конце октября тенденция к резкому увеличению итоговых цен при реализации приватизируемых объектов. Особенно заметным рост цен на объекты приватизируемой собственности был на Урале и в Ростове-на-Дону, где в ходе аукционов итоговые цены в десятки раз поднимались над стартовыми. (…)

Интересны наблюдения о составе инвесторов, вкладывающих свои деньги в объекты приватизируемой собственности. Покупатели на аукционах, по сообщениям наших корреспондентов, распадаются на две группы – трудовые коллективы предприятий и профессиональные приватизаторы. К числу последних относятся коммерческие структуры, избравшие своей специализацией скупку объектов, выставляемых на приватизационные аукционы. Ярким примером деятельности таких структур стали (…) приватизационные аукционы в Кемерово, где только одним совместным российско-корейским предприятием «Трансазия» было приобретено четыре магазина под формируемую этой фирмой сеть магазинов для реализации корейских товаров.

В то же время «спекулятивная приватизация» (когда выставляемые на аукционы объекты покупаются для последующей перепродажи) пока не получила широкого распространения. Частично это объясняется ограниченностью маневра потенциальных спекулянтов, возникающей по причине жесткого регламентирования фондами имущества направления использования приватизируемых объектов. Более того, на этой неделе общей тенденцией было увеличение сроков, на которые фиксируется это регламентированное использование – в ряде случаев на аукционах в Ростове-на-Дону и Екатеринбурге эти сроки достигали 15 лет.

Свернуть текст

Парламент не намерен далее мириться с тем, что приватизационная политика вышла из-под его контроля и формируется исполнительной властью. Таков смысл принятого вчера парламентом постановления «О выполнении Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год». Документ признает неудовлетворительными итоги приватизации и, по сути, поручает правительству самому признать неправомочность чековых аукционов. (…) Такая оценка мотивируется тем, что «не в полной мере установлены значение и последствия приватизации в реформировании экономической системы». Кроме того, Верховный Совет считает серьезным просчетом отсутствие четкой координации в деятельности Госкомимущества, Фонда федерального имущества и их подразделений. Особенно негативно парламент отнесся к введению ваучеров, из-за которых «возникли условия для спекуляции и мошенничества», в результате «государственная собственность уходит в руки частных инвесторов за бесценок». (…)

Решение Верховного Совета было в немалой степени обусловлено желанием парламента перехватить инициативу в выработке политики приватизации и ее осуществлении у исполнительной власти, дезавуировать решения Госкомимущества. В связи с этим примечательна тактика, использованная парламентом: он обязал само правительство «рассмотреть и отменить все нормативные акты Госкомимущества, изданные в нарушение Государственной программы приватизации на 1992 год». По сути, самому правительству предлагается признать неправомочность чековых аукционов. Однако пока сам парламент формально не признал «ваучеризацию» незаконной. Это ставит в двусмысленное положение власти регионов, приостановившие чековые аукционы (например, Новосибирскую область): местное руководство возлагало особые надежды на то, что парламент официально заявит о неправомочности аукционов.

Свернуть текст

Решение парламента о приостановке действия Указа Президента РФ «О гарантиях права граждан России на участие в приватизации» серьезно обеспокоило российских фондовиков по поводу последующего развития приватизации в стране. Вчера (30 июля 1993 года. – ред.) Совет федерации фондовых бирж направил в Верховный Совет обращение с просьбой отменить принятое решение, так как это может дестабилизировать весь процесс передачи государственной собственности в частную и вывести из строя уже сложившийся механизм обращения приватизационных чеков. Фондовики предлагают также продлить срок действия приватизационных чеков еще на 6 месяцев.

Федерация фондовых бирж объединяет более 60 фондовых бирж из всех регионов страны. В течение последнего года развитие приватизации в России в значительной степени стимулировало формирование вторичного рынка ценных бумаг, при этом в нескольких регионах большая часть торгового оборота во вторичном обращении уже сейчас обеспечивается сделками с ценными бумагами приватизированных предприятий. Поэтому решение Верховного Совета приостановить указ президента поставили под сомнение успешность деятельности многих участников фондового рынка. (…) Более уязвимыми в этой ситуации оказываются менее сильные региональные фондовые биржи, хотя и на столичных фондовых рынках прекращение свободного обращения ваучеров и акций приватизируемых предприятий спровоцировало бы глубокий спад. Демарш парламента подтолкнул членов Федерации фондовых бирж принять серьезные меры для защиты своих интересов на рынке.

Свернуть текст

И критики, и сторонники чековой модели, срок действия которой истек 30 июня 1994 года, сходятся в одном: формальный количественный успех программы массовой приватизации бесспорен и очевиден. Итоги же реализации программы массовой приватизации, лежащие за рамками количественных оценок, были и остаются предметом острых дискуссий.

С точки зрения идеологов российской приватизации, прагматическим обоснованием введения модели массовой приватизации стал учет реальной ситуации на момент начала технической приватизации: отсутствие платежеспособного спроса населения; нулевой интерес иностранных инвесторов; наличие свыше 240 тыс. государственных и муниципальных предприятий (что требовало типовых стандартных процедур приватизации); необходимость максимально высоких темпов легального приватизационного процесса (на первом этапе) для блокирования интенсивной спонтанной приватизации.

Не менее важно осознание реально достижимых целей приватизации в переходной экономике на разных этапах трансформации. Достаточно наивно оценивать итоги реализации этой модели по тем формальным целям, которые были записаны в программах приватизации. Реальная цель была лишь одна: временное массовое распределение и закрепление формальных прав частной собственности в российском обществе при минимуме социальных конфликтов в расчете на последующее перераспределение в пользу эффективных ответственных собственников. Иными словами, сзавершением реализации модели массовой приватизации оканчивается количественный этап, в рамках которого можно говорить о приватизации только с точки зрения технических определений.

Его важнейшим итогом, с точки зрения перспектив развития новой системы прав собственности, стало формирование новых экономико-правовых механизмов и институциональных структур (данные на сентябрь 1997 года):

– корпоративный сектор экономики (свыше 30 тыс. АО);

– рынок корпоративных ценных бумаг, включая инфраструктуру торговли и вторичный рынок акций приватизированных предприятий (капитализация в сентябре 1997 года свыше 100 млрд долларов);

– система (пока переходная, но уже довольно мощная) институциональных инвесторов;

– социальный слой, который (с учетом его крайней неоднородности и правовой незащищенности) можно назвать слоем собственников (около 40 млн формальных акционеров по итогам массовой приватизации).

По оценкам Госкомимущества и Министерства экономики, доля государственного сектора в ВВП в 1994 году составляла 38%, в 1996 году -23%, доля приватизированных предприятий (включая корпорации с государством) – 37 и 39%, доля изначально частных предприятий -25 и 38%. Для понимания незначительной динамики доли приватизированных предприятий следует учесть, что к концу 1994 года практически все крупнейшие предприятия преобразовались в АО, поэтому доля корпоративного сектора в ВВП не могла весомо измениться в 1995–1996 годах.

Нерешенные в 1992–1994 годах задачи (реструктурирование предприятий и привлечение инвестиций) требовали формирования такой приватизационной модели, которая хотя бы частично могла компенсировать предприятиям внеэкономические методы продаж, применявшиеся на первом этапе.

Свернуть текст

Уже на этом начальном этапе приватизации многие предприятия обрели рачительных хозяев и стали работать эффективнее государственных.

Интегральный показатель эффективности рассчитан на базе четырех показателей экономической эффективности (производительность труда, рентабельность, фондоотдача, оборачиваемость оборотных средств) и четырех показателей финансового состояния (коэффициенты автономии, маневренности, обеспеченности собственными оборотными средствами и текущей ликвидности). Интегральный показатель вычислялся по каждой группе предприятий и оценивал данную группу по комплексу характеристик в целом. Интегральный показатель представляет собой достигнутый по данной группе уровень характеристик (индивидуальных показателей). Уровень каждого индивидуального показателя нормирован по сравниваемым группам предприятий от «0» до «1»: «0» – худшее значение среднего показателя, «1» – лучшее.

Свернуть текст